Антология
христианской музыкальной культуры.
Карло Джезуальдо ди Веноза
Респонсорий Страстной Седмицы
(Страсти Господни)
Богатый и независимый
аристократ Карло Джезуальдо, князь Венозы, не испытал тех тягот, что выпали
на долю многих его современников. Ему не нужно было завоевывать расположение
покровителя, он вел патрицианский образ жизни в родовом замке и сочинял
для собственного удовольствия. Однако, ощущения духовной неудовлетворенности,
внутреннего разлада коснулись его. Судить об этом можно по его музыке
- напряженной, конфликтной, пронизанной нервным пульсом мятущегося сердца.
Ни образную систему Джезуальдо, ни уровень его экспрессии нельзя считать
типичными для итальянской (и не только итальянской) музыки его времени.
В самых смелых исканиях XVII века (у Монтеверди, Фрескобальди, Перселла)
мы не обнаружим такой концентрации мучительно-скорбной тематики и, соответственно,
такой стилистики, резко выступающей на общем фоне музыкального развития.
Вне сомнения, Джезуальдо был высокоодаренным художником, очень смелым,
даже дерзким. Оставаясь во внешних рамках вокального многоголосия a capella,
типичного для XVI - начала XVII века, он избрал иной тип мелодического
тематизма, иные принципы голосоведения, и в итоге внес в свои произведения
остросубъективное содержание, симптомы дисгармоничного мировосприятия.
Во многом характер искусства Джезуальдо можно объяснить обстоятельствами
его личной судьбы - трудной, даже трагичной, его душевным складом; быть
может, отчасти и особенностями его беспокойной психики.
Карло Джезуальдо родился около 1560-1562 г. в замке возле селения Джезуальдо.
Род его укоренился в той местности с XI века. Известно, что отец будущего
композитора любил музыку (быть может, и сочинял ее), содержал в замке
собственную капеллу, в которой работали многие известные музыканты. Джезуальдо
рос в атмосфере искусства, общаясь с поэтами и музыкантами. С юности он
умел играть на разных инструментах, в том числе на лютне, с успехом выступал
как исполнитель и певец.
Первая книга его мадригалов (прославивших его имя) появилась в 1594 году,
когда он едва оправился от тяжелого потрясения. Еще в 1586 году он женился
на своей двоюродной сестре Марии д'Авалос. Это был ее третий брак; она
схоронила одного за другим двух мужей, итальянских маркизов. После четырех
лет супружеской жизни, имея уже малолетнего сына, Джезуальдо был оповещен
о неверности жены и умертвил ее и любовника (не установлено, сам или с
помощью наемников). Поскольку князья Джезуальдо входили в узкую великосветскую
касту, дело об убийстве удалось замять. Но случившееся наложило неизгладимую
печать на его жизнь. Джезуальдо терзался и угрызениями совести, и воспоминаниями
об обманутой любви. Тень трагического прошлого легла в дальнейшем на его
творчество.
Джезуальдо вторично женился на герцогине Элеоноре д'Эсте. Поселившись
в своем палаццо в Ферраре, композитор стал известен как меценат, объединивший
многих поэтов, музыкантов и любителей музыки в основанную им академию,
целью которой было исполнение избранных произведений для "улучшения
музыкального вкуса".
Джезуальдо был дружен с поэтом Торкватто Тассо. Обоих художников занимала
проблема соотношения музыки и поэзии, о чем свидетельствует их переписка.
Тассо передал Джезуальдо около 40 своих поэм; 10 из них композитор положил
на музыку.
"Глава музыкантов и поэтов", как величали его современники,
Джезуальдо прославился как автор мадригалов, написанных им в громадном
количестве. Собрания его мадригалов неоднократно переиздавались. Современники
высоко ценили его новаторство.
Последние годы жизни Джезуальдо были омрачены постоянными семейными неурядицами
и тяжелыми болезнями. Скончался он в 1613 году.
Помимо мадригалов, Джезуальдо создал несколько духовных сочинений, в том
числе написанный в 1611 году Респонсорий Страстной Седмицы. Респонсорий
представляет собой гимн, который поется антифонно священником и народом
(хором). Респонсорий Страстной Седмицы включен в Обряд поклонения Кресту
в Страстную Пятницу. От лица Спасителя, распятого на Кресте, священник
возглашает слова, обращенные к народу: "Народ мой, что сделал Я тебе,
либо чем обидел тебя?.. Я дал тебе царский скипетр, а ты увенчал Меня
терновым венцом… Я тебя возвысил великой силой, а ты вознес Меня на Крест".
Пятница Страстной Седмицы - самый скорбный день церковного года. На слова,
звучащие к этот день как бы с Креста и призывающие к покаянию, не откликнется
разве что каменное сердце.
Эпизоды Страстей Христовых переданы Джезуальдо разительно впечатляюще,
даже несколько экзальтированно. Поглощенный мыслями о собственной смерти,
он сумел с присущей ему обостренной выразительностью нарисовать картину
крестных страданий Спасителя.
Что же все-таки отличает музыку Джезуальдо, которая воспринималась его
современниками как бесспорно новая, совершенно особенная?
Это прежде всего образность - утонченно экспрессивная, полная страстной
скорби и обостренного индивидуализма. Композитор не стесняет себя никакими
нормами. Совершенно внезапно переходит он в отдаленнейшие тональности,
допускает вступление нового голоса в виде самого резкого диссонанса, использует
предельно смелые регистровые контрасты. Иногда музыка Джезуальдо даже
нами, слушателями XXI века, воспринимается как хаотичное, крайне причудливое
нагромождение хроматизмов. Все это воспринималось его современниками как
переворот в стилистике. Причем нова не только его гармония, но и сам склад
мелодии, нарушающий традиционную логику. Джезуальдо сообщает мелодии прерывистое
дыхание; она движется в высокой, напряженной тесситуре.
Почти четыре столетия отделяют нас от эпохи, в которую творил Джезуальдо.
Но эта удивительная по силе экспрессии, не похожая ни на какую другую,
музыка не утратила способности впечатлять, а порой и поражать слушателя
своей необычностью.
Респонсорий Страстной Пятницы
Народ мой, что Я
сделал тебе, либо чем обидел тебя, ответь Мне.
Я вывел тебя из земли Египетской, а ты приготовил крест своему Спасителю.
Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас.
Я вел тебя сорок
лет через пустыню и кормил тебя манной и ввел тебя в землю обетованную,
а ты приготовил крест своему Спасителю.
Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас.
Что мог Я тебе сделать
и не сделал? Я посадил тебя красивейшим виноградником, а ты стал для Меня
горьким, когда во время жажды поил уксусом.
Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас.
Я за тебя покарал
Египет казнями, первородных его, а ты бичевал Меня и предал на смерть.
Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас.
Я тебя вывел из Египта,
потопив фараона в Чермном море, а ты выдал Меня первосвященникам.
Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас.
Я, идя впереди тебя,
разверз море, а ты разверз Мой бок копьем.
Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас.
Я вел тебя столпом
огненным, а ты привел Меня на суд Пилата.
Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас.
Я дал тебе манну
в пустыне, а ты давал Мне пощечины.
Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас.
Я поил тебя водой
спасения из скалы, а ты Меня желчью и уксусом. Святый Боже, Святый Крепкий,
Святый Бессмертный, помилуй нас.
Я победил для тебя
царей хананейских, а ты бил Меня палками.
Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас.
Я дал тебе царский
скипетр, а ты увенчал Меня терновым венцом.
Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас.
Я тебя возвысил великой
силой, а ты вознес Меня на крест.
Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас.
